Иван Братушев Я получил эту роль

Тенетов: Иван, все великие театральные воплощения Гамлета очень разные, каждый исполнитель роли старается вложить в образ себя. У вас с режиссером спектакля Андреем Тимошенко сходится представление о Гамлете?

Братушев: Я думаю, цель Андрея Николаевича — составить историю. Показать жизнь не только принца, но и всего государства и других персонажей. В принципе, мыслим мы где-то в одном направлении, но работа ведется разная: я — со стороны артиста, он — со стороны режиссера. Мы иногда спорим, но это нормально, было бы хуже, если бы конфликтов не было.

Тенетов: Я не слишком хорошо разбираюсь в репетиционной кухне, у вас есть такой момент, когда вы с режиссером садитесь за стол и вместе договариваетесь о том, каким должен быть Гамлет?

Братушев: Договаривались, и застольный период был, когда читали пьесу, искали параллели с нашим временем. Иногда случается так, что ты уже встаешь на ноги, а режиссер идет по совершенно другой дороге. Это нормально, живой процесс.

Тенетов: Пьесе Шекспира более 400 лет. Понятно, что по прошествии такого времени, великого множества постановок от Гамлета остался один каркас, на который каждый режиссер может надеть что-то свое. Существует огромное количество вариантов осовременивания. Какой взгляд у тебя? Кто такой Гамлет сейчас?

Братушев: Я очень долго думал над этим вопросом. Даже загнался. Бывают такие моменты, когда ты слишком долго думаешь и тем самым загоняешь себя в кольцо. Миллион человек сыграл до меня и миллион сыграет после. Принципиально новое вряд ли кто предложит. Не думаю, что это нужно. Этот образ сложен тем, что он на любое время нанизывается. Не обязательно, чтобы были атрибуты современности, главное — понимать, о чем говоришь в этом образе лично ты.

Тенетов: Вот эти атрибуты современности, условные джинсы, мобильники и т. д., вводятся для того, чтобы старинный текст воспринимался не как винтаж, а как вот что-то современное, актуальное про здесь и сейчас. Основные темы — предательство, мщение, выбор добра и зла. Кем бы сейчас мог быть Гамлет? Кто из современных людей? Может быть Навальный?

Братушев: Гамлет по статусу принц, но без шансов на корону. Насколько я вижу, он особо не был готов править, у него нет слепой жажды власти. Возможно, он в какой-то степени романтик, в какой-то степени оптимист.

Его отец убивал ради власти, дядя убивал ради власти, а теперь придется ему. Это норма, ставшая порочным кругом, даже для того, кто эту норму не принимает. Если мы будем искать такого человека в нашем времени, то искать его надо в среде интеллектуалов

Тенетов: То есть он хочет убрать соперников? Жаждет восстановления справедливости.

Братушев: Его отец убивал ради власти, дядя убивал ради власти, а теперь придется ему. Это норма, ставшая порочным кругом, даже для того, кто эту норму не принимает. Если мы будем искать такого человека в нашем времени, то искать его надо в среде интеллектуалов. Он индивидуалист, развивался сам, читал то, что хотел читать. В общем, делал свой выбор всегда сам.

Тенетов: Но получается, раскачивает лодку государства, как бы сейчас сказали? Подтачивает официальную власть, провоцирует на изменения?

Братушев: И власть поддается на это. Однако, если власть изменится, сломается, то и он вместе с ней.

Тенетов: То есть он жертва и борец одновременно, камикадзе?

Братушев: Да. Он сделал выбор именно такой.

Тенетов: Расскажи про свою поездку в Данию «за вдохновением». Какой опыт ты приобрел?

Братушев: В Европе я вообще был в первый раз. Была цель посмотреть Кронборг, где всё происходило. Сама крепость представляет собой квадрат, туда въезжаешь и больше никуда проехать не можешь. Там комнаты соединены, ходишь по замку кругами. Такая цикличность. Если пройдешь пару кругов, то понимаешь, что выхода нет, сам замок только декорации меняет. Герои Шекспира находятся в тех же самых условиях: они ходят по кругу, выхода нет, нужно стены пробивать. Все мы, по сути, живем в своей крепости. Но приходит время, когда стены нужно разбивать, это и понял Гамлет.

Тенетов: Я видел в соцсетях, что в спектакле будут использованы бассейны. То есть это аллюзия к морю, которое рядом?

Братушев: Балтика, конечно, есть, она вокруг. У нас внутри дворца вода, метафора, что все мы по воде ходим, шаткое положение, что все слова — вода. Единственное, что мы будем все мокрые, но ладно, искусство требует жертв (смеются). Обувь нам стараются найти такую, чтобы ноги не промокли.

Тенетов: Наверняка ты посмотрел много спектаклей и фильмов — постановок «Гамлета»?

Братушев: Много. Когда начались пробы, то все мои представления о Гамлете разбились. Думаю, буду делать свой образ так, что он будет сиюминутный, как энергия пойдет. Я надеюсь, что всё получится именно так.

Тенетов: Каждый спектакль будет с разной интонацией? Это же такая работа, каждый раз надо включать импровизацию на сцене.

Братушев: Понимаю, что сложно. Буду уставать. Для своего интереса я бы хотел работать так.

Тенетов: Возвращаясь к разным интерпретациям: какой тебе показался наиболее интересным из уже поставленных спектаклей? За кем ты с удовольствием наблюдал?

Братушев: За всеми интересно наблюдать. Особо запомнился спектакль Томаса Остермайера. Случайно он мне попался, до этого я о нем не знал. Там всё просто и понятно. У Остермайера герой просто заигрался так, что он сам не понял: «Все? Жизнь закончилась?» Он ничего, получается, не сделал. Там большая многоплановость.

Тенетов: А звездные спектакли последних лет? С Камбербэтчем, например?

Братушев: Смотрел, но Остермайер мне понравился больше (смеются).

Тенетов: А музыка вдохновляет тебя? Какую слушаешь? Как-то применяешь в работе?

Братушев: Иногда я затыкаю уши. Когда хочется ни о чем не думать, то вставляю наушники и слушаю то, что в плеер накачано. Когда работаю, для меня важна тишина. Я слышу музыку вокруг, она сама собой рождается в голове. Иногда персонажи сами внутренне музыкальны, но Гамлет не такой, я не чувствую в нем никакой скрипки и ноты. Мне кажется, Гамлет — глухая вода.

Тенетов: Тот Гамлет, которого ты будешь делать, тебе близок?

Братушев: Я стараюсь приблизить, есть время доработать что-то, но пока я не могу сказать, что остро прочувствовал его. Пока он меня не растрогал. У меня было так с Поприщиным. Мы сидели, что-то делали, я его так остро прочувствовал, что расплакался. С Гамлетом пока такого не было.

Тенетов: То есть тебе его действия непонятны? Ты бы так не поступал?

Братушев: Я уже стал как его адвокат: понимаю все его действия (смеются).

Тенетов: Для тебя он положительный персонаж?

Вопрос выбора — быть или не быть — созрел не только у Гамлета, но и у всех людей. Любовь помогает в отдельных случаях сохранить семью, но в целом миру она не помогает. Нет, вера не спасет, Бог — тоже

Братушев: Моя задача сделать его человеком, а положительных или отрицательных людей не бывает. Но я очень хорошо понимаю, почему он так поступает. Возможно, я бы тоже сделал так (смеются).

Тенетов: В пьесе показана всепоглощающая несправедливость. В современном мире она сквозит везде.

Братушев: К сожалению, да. Мой персонаж не призывает идти на баррикады и убивать. Я абсолютно не знаю, что делать, какой выбор совершить. Вопрос выбора — быть или не быть — созрел не только у Гамлета, но и у всех людей. Любовь помогает в отдельных случаях сохранить семью, но в целом миру она не помогает. Нет, вера не спасет, Бог — тоже. Противное чувство, будто мне хотят навязать другую веру, а я так не хочу, это моя свобода выбора. Такое ощущение, что мы в квартирках, купленных в ипотеку, заперты. С одной стороны, у нас долги, с другой — работа. Мы связаны этим кругом. Возникает вопрос: быть или не быть? А если быть, то ради чего? Кто-то трактует его как убийцу. Я пока не знаю, как получится у нас.

Тенетов: Ты знаешь, что Архангельск опосредованно связан с Шекспиром? Отец первой невесты Шекспира в 1553 году с экспедицией английской пришел сюда, открыл несколько канатных фабрик в Холмогорах и Вологде. Энтони Дженкинсон написал книгу «Путешествие Энтони Дженкинсона из Тартирии в Китай». Там описывается путешествие по Русскому Северу. Может быть, Шекспир читал эту книгу или обсуждал это путешествие с несостоявшимся тестем?

Братушев: Интересно! Может, это неспроста? (смеются).