Илья Воронин О музыке, книгах и книгах о музыке

Одни пишут музыку, вторые — ее играют, третьи — создают события. За кадром же остаются те, кто пишет о культуре и издает книги о музыке. Отсюда берет свое начало мини-сериал о людях, создающих фундамент современной русской культуры сегодня. Специальный проект ММ и Plus посвящен тем, кто фанатично предан своему любимому делу — настоящим героям нашего времени. Главная роль пилотного выпуска — у Ильи Воронина, главного редактора культового журнала Mixmag Russia, одного из создателей издательства «Белое Яблоко» и сверхнового издательства «Шум»

Антон Журавлев: В разное время ко мне в руки попадали три книги «Белого Яблока»: «Супер Диджеи» Дома Филлипса, книга Тобиаса Раппа и, конечно же, Новый Завет промоутера — «Электрошок». Каждая в отдельности несла с собой почти радикальное изменение взглядов на любимое дело. Какие книги твои любимые?

Илья Воронин: Если из вышеперечисленных, то каждая любимая по своему. Например, «Супердиджеи» — очень откровенный рассказ и история британской клубной сцены 80-х и 90-х, а «Забыться в звуке» Раппа — про дух современного Берлина. Ну про «Электрошок» тут и говорить нечего — очень эмоциональная и искренняя книга, которая круто передает дух своего автора. Но если говорить из тех, что нами не издавались, но тоже про музыку, то это, безусловно, «История диджеев» Билла Брюстера и Фрэнка Броутона. Вот её я бы точно назвал библией любого промоутера, рейвера или диджея. Знаю кучу людей, которым она (как и мне) в свое время здорово перевернула в голове отношение к любимому предмету. Она выходила на русском лет десять назад, но издана была паршиво. Открою секрет — мы решили её выпустить по-человечески. В данный момент работаем над ней — будет максимально полное издание. Надеемся, что она станет среди русских фанатов этой культуры такой же важной книгой, какой считается в англоязычном мире.

Антон: А насколько жива в 2019м книга про музыку?

Илья: Хм, вопрос двоякий. Книги про музыку в 2019-м году издаются, а если издаются, то значит это кому-нибудь надо. Но если мы будем брать только Россию, то здесь с книгами про музыку тоскливо — могу по опыту сказать, что книги про музыку не пользуются популярностью, мягко говоря. Но со временем они все-таки как-то расходятся по людям, а те, кто откладывал их покупку на потом, начинают бегать, искать и сожалеть. А российский книжный рынок так уж устроен, что такие книжки если и допечатываются, то очень редко.

Антон: Как ты пришел к издательству? Что — то особенное предшествовало?

Илья: Я сам очень люблю читать. Причем больше нравится читать на бумаге — и книги, и журналы. Особенно люблю красиво сделанные интересные и умные книги. Я до этого попытался с друзьями запустить журнал про электронную музыку, увидел весь процесс изнутри, здорово кайфанул, и хотелось что-то еще такого же. Ну и потом, очень хотелось делать на русском языке книги, которые были бы красивыми и качественно сделанными. Чтобы у читателя, когда он брал ее в руки или доставал из посылки, возникало ощущение счастья, словно он только что получил классный подарок. И мне повезло, что и в «Белом яблоке», и в «Шуме» мои коллеги абсолютно разделяют такой подход.

Антон: Каким сегодня будет твой ответ на самый часто задаваемый вопрос: зачем издавать печатные книги?

Илья: Потому что ничего круче в плане сохранения информации человечество так и не придумало. Потому что хорошая книга будет стоять у тебя на полке, ты будешь к ней обращаться время от времени, черпать что-то новое. Ну и потом — это очень круто!

Антон: У тебя есть прогноз, какой сфера будет через несколько лет?

Илья: Не знаю, я не могу сказать, что прям так уж глубоко погряз в этом бизнесе. Скорее, мы где-то сидим в своем лесу, делаем книги которые нам нравятся, и так, как нам нравится. Но я думаю, ничего кардинально нового не случится. Государство будет драть с нас налоги, мы будем выкручиваться и надеяться, что вот уж эта новая суперкнига, которую мы готовим сейчас, побыстрее найдет своих радостных читателей.

Антон: Случались ли мысли бросить издательскую деятельность?

Илья: Нет, ни разу такой мысли не возникало. Причем, хочу отметить, поскольку я являюсь соучредителем двух издательств, я лично с этого, кхм, бизнеса, не получил ни копейки. Просто делаем и кайфуем.

Антон: Ваша новая авантюра — издательство «Шум». Расскажи, что это будет и чего ждать?

Илья: Сразу хочу сказать, что «Белое яблоко» и «Шум» — это два разных издательства, которых между собой роднит мое лишь участие. Придумывая с моим другом Виктором Усенко «Шум», мы решили пойти по хардкору и сделать в России еще одного маленькое издательство, в котором будем издавать исключительно книги про музыку. Про самую разную музыку. Например, несмотря на то, что анонсировать книги мы будем постепенно, но у нас в работе уже шесть крутейших книг на такие тематики: Берлин и техно, сборник эссе от различных авангардных продюсеров и музыкантов на тему, что такое музыка, книга про постпанк, про историю электронной (не клубной) музыки, про звукозаписывающую индустрию в историях людей ее формировавших (и формирующих). Так что будет интересно. Главный вопрос — насколько большому количеству людей читающих по-русски это все будет интересно.

Антон: Можешь ли ты сейчас приоткрыть дверцу — анонсировать что-нибудь из грядущих релизов «Шума»?

Илья: Впереди важная дата — 30 лет падения берлинской Стены (всегда пишу ее с большой буквы, потому что это была больше, чем просто стена). Поэтому мы выпускаем книгу о том периоде немецкой истории, но через призму техно-музыки и рейвов. Называется «Der Klang der Familie» и во время чтения она производит такое впечатление, будто ты сам находишься там, в подвале «Трезора» или на «Лав Параде». Очень атмосферная и энергетическая книга. Надеюсь многим поправит компас и прицелы.

Но пока не хочется рассказывать подробно о каких-то других будущих релизах (хотя один уже разгадали — это знаменитейшая книга Саймона Рейнольдса «Rip It Up and Start Again» про пост-панк, очень известная).

Антон: Как в жизнь Ильи Воронина пришёл Mixmag?

Илья: Ох, ну здесь можно написать небольшую книжку, наверное. Но если коротко, то я всегда любил читать про музыку, особенно про любимую электронную. И на русском в этом плане всегда было скудно. В итоге решили делать сами — сначала фанатский сайт (он продержался 12 лет исключительно на любви), потом решили делать по-взрослому и сделали русскую редакцию Mixmag. Все это, конечно, сопряжено с массой трудностей, сложностей. Но я не жалею, что в мою жизнь когда-то пришел Mixmag. Сам же впустил.

Антон: Всегда было дико интересно, каково это — быть главредом международного издания. Расскажи!

Илья: Хах! На самом деле не международного. Корректно будет звучать так — главредом российской редакции международного бренда. Редакций Mixmag по всему миру несколько десятков, и мы одни из них. Что же касается самой работы — то здесь нет ничего такого (как мне кажется). Весь мой день состоит из ругани с пиарщиками, переписки с диджеями и продюсерами, которые вечно недовольны тем, что мы не обращаем внимание на их деятельность. Хотя на самом деле это не так — хоть у нас и крайне маленькая редакция, но мы стараемся не пропускать интересное. Из минусов можно отметить нечеловеческий инфо-поток, в котором ты легко что-то можешь упустить, и эмоциональную перегрузку, когда хочется все выключить и убежать в лес. Но это нормально!

Антон: В каком состоянии, на твой взгляд, пребывает русская электронная сцена сегодня? И чем она отличается от той, которую ты застал в 90х?

Илья: Я с большим позитивом воспринимаю происходящее на современной отечественной сцене. Несмотря на хмурые взгляда государства, появилось значительно больше промо-групп, клубов, интересных и наслушанных диджеев, продюсеров, лейблов. Да, к сожалению из-за экономической реальности это в большей степени касается двух столиц, и в регионах все не так радужно, но если рассматривать широко — то позитивно. Главное отличие от 90-х — профессионализм. При этом в 90-е эта музыка, эта культура рассматривалась скорее как нечто передовое, авангардное (чем она, безусловно, и являлась) и поэтому тогда в основном главным топливом была не только вера в светлое будущее, в которое мы несемся из нашего темного прошлого, но и новизна всего этого. Но сегодня объективно лучше чем было раньше.

Антон: Интересно, какую музыку ты слушал тогда, в 90е, и какую слушаешь сейчас?

Илья: В девяностые особого выбора у меня не было. Сначала, естественно, техно-поп: фанат 2Unlimited, и россыпь других похожих на них артистов. Потом как-то раз послушал радиошоу «Фанни Хаус» диджея Фонаря и провалился совершенно в другой мир. Нравилась вообще вся электронная музыка, потому что, видимо, она проводила четкую линию между нами и ими (то есть кто врубается в будущее, и кто не очень). Любил очень английских диджеев (а они тогда были хороши), быструю музыку (Тони де Вит, Baby Doc, Jon the Dentist), джангл и все такое прочее. А сейчас… хм, честно говоря этот вопрос ставит меня в тупик. Благодаря интернету мы все живем в каком-то временном нигде. Хочешь Майлза Девиса — пожалуйста, хочешь полоумных эспериментаторов с Boomkat — нет ничего проще. Но даже сегодня, когда само понятие диджея нивелировалось совершенно, я больше всего люблю слушать диджеев. Со своим вкусом, атмосферой, подходом. Это звучит странно, но встретить за вертушками сегодня наслушанного диджея, который еще не разлюбил музыку очень сложно. Вот их и люблю.

Антон: У каждого поколения своя роль в истории. Какая роль у тех, кто в то время «шёл сквозь тьму с фонариком»?

Илья: Хорошая аналогия. Они действительно блуждали во тьме, кто с фонариком, а кто наощупь. Я не могу себя отнести к той сцене, потому что когда они тусовались, мне было довольно мало лет. Мне кажется, что их роль состояла в разметке границ, что можно, а что нельзя, где хорошо, а где опасно, где сработает, а где нет.

Антон: Лоран Гарнье писал о том, что техно стало последней музыкальной революцией и сегодня уже не является музыкой будущего. Но не только к техно применимы эти слова, современная культура перестаёт смотреть вперёд. Многое из того, что делается сегодня, является приветом из прошлого. Что ты об этом думаешь?

Илья: Видимо, так и есть. Не только Лоран Гарнье про это говорил. Например, мы издали несколько лет назад книгу знаменитейшего музыкального критика Саймона Рейнольдса «Ретромания», которая целиком посвящена этой загогулине. Действительно, рейв — это была последняя абсолютно новая молодежная культура на данный момент. Но я не сторонник теории «конца будущего» Френсиса Фукуямы. Просто в этом веке возник интернет, который произвел (а точнее продолжает производить) фантастический эффект на всю без исключеия человеческую цивилизацию. И никто не может сказать, что будет в итоге. Так что мы, если так можно сказать, живем в эпоху Ионна Гутенберга 2.0. Тоже в каком-то смысле интересно.

Антон: Очень кстати свет увидела книга Олега Цодикова «Made in Dance», при твоём непосредственном участии. Уникальное издание?

Илья: На все сто процентов уникальное. Ничего подобного в России на этот счет не издавалось, и вряд ли выйдет. Во-первых, из-за сложности по сбору информации — а там очень много редчайших флайеров, плакатов, фотографий, историй очевидцев. Во-вторых, по качеству: это здоровенный альбом, очень дорого сделанный, правда и дорого стоящий, но он стоит своих денег.

Антон: Люди пишущие хоронят и воскрешают рэйв в России. Часто — в течение, буквально, одного месяца. Твое мнение?

Илья: Не обращайте внимание на это. Во-первых, в СМИ есть аксиома: смерть продает. Во-вторых, надо помнить, что зачастую такие мнение высказывает конкретный человек, который может от всего этого устать, разочароваться, забыть про объективность. Рейв в России, как я уже говорил чуть выше, несмотря на все сложности, прежде всего экономического характера, по-прежнему вызывает интерес у людей. Пусть он не проник в генокод, как это случилось у немцев, но рейв в России уже пустил корни. Дальше точно будет интереснее.

Антон: Кто-то считает, что современная история ходит кругами. Другие — что у каждого времени свои особенности и ничего не повторяется. Как считаешь, стоит ли искать базовые элементы новейшей танцевальной эпохи в конце 80х — начале 90х?

Илья: Безусловно. В музыке и правда, похоже, все ходит кругами, но при этом никогда не повторяется в точности. Сегодняшняя популярность мрачных жанров, таких как индастриал, говорит нам про то, что на дворе условный конец 80-х. Хотя, вдруг так люди подсознательно реагируют на серость и удушающую атмосферу общества?! Но вот уже какие-то диджеи (молодые как правило) начинают открывать для себя не индастриал, а какой-нибудь американский хаус начала 90-х или ранний брейкбит, или детройтское техно. Они пропустят это через себя, сделают что-то свое, но с поклоном той эпохе, и в моду войдет что-то новое. А так, безусловно, нельзя двигаться в будущее и не знать историю или не иметь корней.

Антон: Говорят, у тебя совершенно невероятная коллекция книг, журналов и винила. Какие они — самые ценные и редкие экземпляры? Чем особенно дорожишь?

Илья: Хахах, ну уж прям, невероятная! Я бы так не сказал. Да и не назвал бы это коллекцией — просто собираю то, что нравится, или то, что интересно. В этом плане я плохой коллекционер — никогда не довожу коллекции до конца. Если говорить про редкости, то, наверное, самые редкие экземпляры — это два номера журнала Sensor, с которого и начался мой пути в медиа, и пилотный номер официального русского журнала DJmag, который хотели здесь запустить, но он не пошел. А вообще это сборище макулатуры скорее служит мне источником вдохновения, мол, есть же в мире люди, которые делают и красиво, и умно, и для людей.

Антон: Какую книгу ты сейчас читаешь?

Илья: Хах, честно говоря я недоволен темпом чтения (интересных книг сильно больше, чем времени), но одновременно обычно читаю несколько книг. Просто бросаюсь от одной к другой. Например, давно (но очень неспешно) читаю рассказы своего любимого Филиппа Дика (книга толстенная просто). Когда закончу не знаю. Прямо сейчас начал читать нового Ноэля Харрари, книгу Анны Фундер «Stasiland», про Штази и Восточную Германию, постепенно продираюсь сквозь подробную историю нью-йоркской клубной сцены начала 1980 которую написал Тим Лоуренс в «Love and death on New Yorks Dancefloor» и еще лежит около кровати пара крутейших комиксов 50-х — ужасы и фантастика.

Антон: Ну, и финальное: когда наконец выйдет книга авторства Ильи Воронина? И какой она будет?

Илья: Ха-ха… Если честно я плохого мнения о своих писательских навыках. Но идеи в голове никто генерить не запрещал. И у меня давно уже в голове крутится три крутейших идеи (не скажу какие). Они все завязаны на истории (две — на истории нашей). Я уже понял, что чтобы все это воплотить нужно очень-очень много времени. А его, к сожалению, все как-то не хватает.