Деревянные терема Михаила Кибирева

Творческое наследие Михаила Кибирева — важная часть архитектурной истории города. Новый облик набережной Северной Двины, послевоенное жилищное строительство, единый архитектурный ансамбль городского центра, сохранение памятников культуры и архитектуры области. Он многое не успел воплотить в жизнь, но подарил городу то, что до сих пор живёт на улицах Архангельска и в XXI веке.

Михаил Кибирев родился в 1901 году во Владимирской губернии в семье кубанского казака, служившего в императорской охране. Биография будущего самого важного архитектора Архангельска середины ХХ века будет изобиловать самыми разными перипетиями, итогом которых станет ссылка в Архангельск. Во время гражданской войны Михаил служил в Красной армии писарем районного военного комиссариата; согласно семейным воспоминаниям, скрываясь от призыва, был отправлен родителями к родственникам в Сибирь; не найдя родственников, примкнул к белогвардейскому движению, затем оказался на Дальнем Востоке и служил гувернёром в немецкой семье. В 1929 году будет арестован его отец Фёдор Васильевич Кибирев, а в феврале 1930 года арестован и Михаил, как «не порвавший связи с отцом». Оба высланы на три года в Архангельск. За ним в ссылку последовала жена Клавдия Ивановна Кибирева с годовалым сыном Вадимом, будущим главным архитектором Архангельска. В 1933 году Михаила Кибирева восстановят в правах, и он мог выбрать для проживания любой город СССР. Он остается в Архангельске.

Первые свои проекты деревянных зданий М. Ф. Кибирев создает в период работы в Архангельской областной проектной конторе (1938–1945): средняя школа на 280 мест в посёлке Пинега, многоквартирные жилые дома для сотрудников управления Днобазы Северного морского бассейна, лесозавода № 16 в Соломбале, «Севтранслеса», Архсудоверфи. В первое послевоенное десятилетие основной задачей, поставленной перед архитекторами, было восстановление и развитие разрушенного жилого фонда. В этот период М. Ф. Кибирев не только руководит отделом по делам архитектуры, но и сам проектирует большое количество типовых многоквартирных и индивидуальных деревянных домов. Отличительной особенностью этих зданий была большая декоративность и пластичность, близкая к образам народного зодчества. Несомненно, влияние на его архитектурный язык оказали впечатления от поездок по изучению деревянных памятников Архангельского Севера.

«…»

Все эти неповторимые образцы народного искусства, частично сохранившиеся до наших дней, представляют для нас чрезвычайную ценность. Они нужны нам, эти жемчужины народного творчества, потому что на их образцах надо учиться красоте архитектурных форм. Они нужны нам, чтобы понять сущность национальных традиций этой архитектуры, понять основные черты национальной эстетики и на этой основе создать новое выражение национальной архитектуры, отвечающей нашему современному этапу развития.

Михаил Кибирев. 
Сохраним памятники северного народного зодчества 
(«Правда Севера», 10 марта 1946 г.)

«…»

Вызывают восхищение замечательные деревянные памятники архитектуры так называемой „онежской“ и „пинежско-мезенской“ школы, созданные северными мастерами в XVII–XVIII вв., в период, когда на излюбленную народом форму шатрового храма начиналось реакционное наступление высшего духовенства, возглавляемого патриархом Никоном. В период прямого запрещения рубить шатровые храмы народные зодчие Севера со свойственной им изобретательностью создали целую серию замечательных многоглавых церквей, справедливо называемых в летописях „премудроверхие“. Такие шедевры, как Ильинская церковь в погосте Вазенгском Онежского района, Бережно-Дубровский и Турчасовский погосты в Приозерном районе являются живыми свидетелями этой эпохи. Но одновременно с этим чувство горечи и обиды вызывает нерадивое отношение на местах к замечательным творениям талантливых мастеров нашего Севера, часто отмеченных печатью гения.

Михаил Кибирев. 
Сохранить памятники северного народного зодчества
(машинописный черновик статьи, семейный архив, конец 50-х гг.)

«…»

Типизация в Архангельске в конце 40-х г. была выстроена на рациональной основе, когда стандарт распространялся лишь на основные конструкции массового изготовления. „Мягкая типизация“ позволила избежать однообразия в застройке, сделала её архангельской, непохожей на застройку других городов, и неслучайно проекты деревянных домов первых послевоенных лет архитектора М. Ф. Кибирева неоднократно были отмечены премиями и почетными грамотами на республиканских конкурсах.

Вадим Кибирев. 
Архангельск — XX, архитекторы Кибиревы: архитектура — градостроительство — монументы — проекты — постройки — суждения»
(Архангельск, 2011)

Кибирев уделяет большое внимание сохранению деревянных памятников архитектуры в Архангельской области. После первых экспедиционных работ состояние уникального архитектурного наследия области внушало серьезные опасения. Об этом М. Ф. Кибирев постоянно писал в различные инстанции, выступал в средствах массовой информации. В 1952 году он направил в Москву предложение о перевозке под Архангельск для создания музея деревянного зодчества* Владимирской церкви 1642 года из деревни Белая Слуда — одного из самых высоких деревянных храмов, который мог стать символом музея (церковь сгорела в 1963 году). Параллельно с работой по обоснованию создания музея он приступил к разработке банка архитектурных обмеров и проектов реставрации по культовым памятникам архитектуры. +