Архангельску не хватает любви

Расскажите о вашем деле? 

В 2014 году наша семья выкупила обанкротившуюся туристическую базу «Голубино» в Пинежском районе. Тогда мы думали, что хотим показать и рассказать миру о красоте карстовых скал и тайги, но спустя два года осознали, что наша деятельность гораздо шире, чем туризм. С самого начала мы делали ставку на сотрудничество, на общее развитие, «развиваемся сами — развиваем село» — так обозначая свою позицию.

Из чего у вас формируется образ Севера?

Из людей и неба. Из поведения и историй тех, чьи семьи веками живут на Севере, из огромных домов, которые крестьяне строили для своих семей. Из неба — как собирательного образа всей атмосферы Севера. Это трудно описать и трудно передать, но долгие дороги, леса, низкие облака и дома — всё это создаёт неповторимую атмосферу для тех, кто готов её увидеть.

Что для вас значит северная идентичность?

Идентичность — это что-то естественное, что чувствуется на уровне подсознания. Не одежда и не формулировки, а поведение и отношение к жизни. Для меня — это семья мужа: родители, чей дом всегда открыт, где вся семья поддерживает друг друга, где тебя не пытаются переделать, а принимают таким, какой ты есть.

Вы ощущаете себя северянином? 

Сложный вопрос, скорее — нет. Моя эмоциональность здесь точно излишняя, но я чувствую Север и его тепло.

Север — это энергия или преодоление?

Это очень взаимосвязано, для меня больше энергия. Преодоление зачастую становится искусственным, его можно было бы во многом избежать.

Уехать или остаться?

В современном мире, я считаю, нельзя ограничиваться двумя вариантами. Я точно за то, чтобы молодёжь могла уехать, увидеть мир, найти что-то новое, но чтобы хотели и могли вернуться.

Север — это по любви?

У меня — да. Я вижу много хорошего, я знаю про сложности, но меня тянет сюда.

Какие  черты вашего характера самые нордические?

Сложный вопрос. У меня их мало, мне кажется. Разве что люблю долгие дороги.

Северные традиции только для сувениров или их можно использовать в жизни и быту, как?

Мы с детьми всегда с радостью печём пряники (не козули, но всё же), едим рыбу, которую сами ловим. Северные традиции — не только в материальном, они во многом нематериальны: в образе жизни, в отношении к природе, в словах и фольклорной традиции.

Север — это актуально?

Конечно да. Чтобы сейчас жить на Севере — здесь должны развиваться современные направления, которые привлекают внимание. Здесь должны появляться передовые технологии и подниматься философские темы: человек и природа, комфорт и стихия. И такие темы интересны и важны. Здесь всё время есть вызов для человека, который требует обсуждения.

Как вам кажется, чего не хватает городскому пространству Архангельска, чтобы горожанам принять в себе Север? Возможно, есть какие-то локации в городе или в Архангельской области, в которых вы чувствуете по-настоящему глубину и суть Севера? Почему именно там?

По моим ощущениям, Архангельску не хватает любви. Просто любви к городу. Желанию его сохранить, сберечь, обуютить. Сейчас всех гостей я привожу на набережную, чтобы полюбоваться рекой. Но реке сильно не хватает жизни: я помню, как в детстве мы швартовались на 151-м причале, прибывая на теплоходах «Клавдия Еланская» или «Алла Тарасова». И река связывала Архангельск с Мурманском, с Соловками. Мне этого не хватает сейчас. На Чумбаровке не хватает деревянной мостовой. Не хватает ровных дорог во дворах и освещения улиц.

Чувствую себя на Севере… Здесь просто не ответить. Это больше, чем просто про место, здесь важно, как я оказалась, с кем, какое моё состояние. Я на Севере — это когда на улице метель, а мы в пинежской бане, или когда розовые июньские ночи, а мы любуемся рассветом, переходящим в закат, с песчаного пляжа. Это когда мы долго едем по зимнику, а потом нас встречают в Мезени или в Чаколе, или в Кимже… Для каждого — глубина и суть Севера свои. +