Неповторимый колорит коммунального рая
Состоялось заседание Фонда создания музея поэта, разработан график реставрации вплоть до снятия паркета с целью его восстановления. Очень аккуратно и бережно, под наблюдением профессионального архитектора Михаила Мильчика (председателя Фонда и друга Бродского) пройдут восстановительные работы.
Это будет второй в мире частный музей Бродского. Первый — в деревне Норинской Архангельской области, где поэт отбывал ссылку. И откуда приезжал домой в Ленинград к родителям на краткосрочную побывку.
Вот и мы отправляемся по следам поэта. Ведь в жизни у каждого есть мечта — свой «балкон», на котором хочется постоять. Так и я много лет мечтала попасть в музей-квартиру Иосифа Бродского, но ни разу с 2013 года (даты его открытия на единственный день в году, день рождения поэта 24 мая или на редкие мероприятия) не совпадало.
Выпросила, и племянник поэта, автор книги «Иосиф Бродский и его семья», наш добрый друг, недавно побывавший на Севере с презентациями, Михаил Кельмович и исполнительный директор Фонда, флейтист оркестра Стадлера, прекрасный Антон Алексеевский перед закрытием на два года исторического объекта устроили для меня эксклюзивную экскурсию. Взяла с собой подругу, художницу издательства «Литера» Ольгу Анциферову. Боюсь расплескать впечатления!
Эти десять квадратных метров принадлежали мне, и то были лучшие десять метров, которые я когда-либо знал
Дом № 24 стоит на пересечении улицы Пестеля (бывшей Пантелеймоновской) с Литейным проспектом. Странно, но сейчас памятная доска висит с другого угла дома, а не прямо под их балконом, где в 1992 году, впервые побывав здесь, я увидела на стене затёртую (о, времена гонений!), но хорошо читаемую надпись, приглядитесь к чёрно-белым снимкам, сделанным по моей просьбе фотокором Владимиром Бербенцом.
Роскошный, знаменитый дом Мурузи терракотового цвета был построен в мавританском стиле в 1874 году с всевозможными удобствами для жильцов. На момент революции здесь были водопровод, отопление, ванные комнаты и всяческие «излишества» — пышная лепнина, расписные потолки, шикарные камины, арабески. Кружево угловых башенок. Эркеры. Балкончики, парящие над землёй.
В фасадах причудливо переплелись стили и эпохи. Выразительность и величавость. Дверь парадной хранит первозданные узоры. Решётка во внутренний двор-колодец с необычной арабской вязью. Смешение стилей. Эклектика.
Второй этаж. Заветная квартира. Есть и «чёрный ход», где сохранился засов, которого касалась рука поэта. В памяти всплывают строки эссе «Полторы комнаты». Вглядываясь в детали, глубоко проживаю каждый миг.
В знаменитой комнате усаживаемся на лавку и восстанавливаем детали обстановки по детским воспоминаниям Михаила. Здесь висел оранжевый абажур над огромным обеденным столом.
В проёме между окнами «останки» камина. На нем стояли колоритные японско-китайские вещицы из коллекции отца поэта Александра Ивановича. Окно украшали гардины с драпировкой из тяжёлой ткани. На балконе (открывающиеся вдаль виды особенные) отец часто фотографировал сына, есть много известных сохранившихся снимков: Спасо-Преображенский собор с одной стороны, храм целителя Пантелеимона — с другой. Конечно, хочется не только постоять здесь, но и запечатлеть этот миг.
Возвращаемся в пышный проём «Полутора комнат». Узорчатые мозаики и объёмная пластика потолков. Было ли тесно Гению в домашних интерьерах? Он писал: «Эти десять квадратных метров принадлежали мне, и то были лучшие десять метров, которые я когда-либо знал». Дубовый квадратный стол, инкрустированный позолотой. Сундук.
Михаил Кельмович хорошо помнит два чёрных буфета начала 20 века. И Антон Алексеевский в унисон вспоминает ироничный «Натюрморт» Бродского:
«Старый буфет извне так же, как изнутри,
напоминает мне Нотр-Дам де Пари».
Слева на стене заслонка. Здесь любила покурить мама Иосифа Мария Моисеевна. Друзья курили прямо в «полукомнате» поэта. На фотографиях, сделанных Михаилом Мильчиком в день отъезда поэта (проводил друга и вернулся специально, чтобы тщательно запечатлеть все детали), две пепельницы, полные окурков.
На круге проигрывателя «Юность» пластинка, в предотъездные минуты слушали Моцарта.
В «десяти счастливых метрах» Иосифа напротив кровати стояли два массивных шкафа с горкой чемоданов наверху каждого, перегораживающие комнату напополам: часть с окном — сыну, вторая — для фотолаборатории отца.
Коридор. Кухня с огромной плитой, на которой четверо соседей готовили непрестанно или поочередно, или каждый на своей четвертинке, пока не провели газ. И примусы керосиновые ещё были.
По орбите моего воображения проносятся действующие лица. Витают тени обитавших здесь когда-то жильцов коммуналки. Размытый, но реальный силуэт соседки Нины Васильевны мелькает тенью где-то в конце длинного, подобного узким итальянским улочкам, коридора. Помнящая Йоську мальчишкой и не пожелавшая поменять свою жалкую комнату с потолком почти в пять метров в запущенной, но любимой, коммуналке на отдельный рай в спальном районе, соседка не любит пришельцев, поклонников поэта. Вопрос, как быть с нею, в итоге решён, и теперь в результате реставрационных работ у неё здесь же будет своя отдельная однокомнатная квартира в 40 квадратов. Благотворитель, миллиардер Максим Левченко, выделил средства на реконструкцию квартиры, и выкупил соседнюю (как предполагается, под кафе, выставки и лекторий).
Мне нравится идея устроить вместо кафе «Чайную». Бродский, будучи в ссылке, любил бывать в такой. Грыз там с чаем прянички. И набивал ими полные карманы, рассказывают старожилы. Пряники до сих пор выпекают в Коноше. Почему бы не привезти в качестве сувенира? А если воссоздать любимое меню поэта? Или даже «винную карту» тонкого знатока и ценителя эксклюзивных напитков? Есть же в Нью-Йорке ресторан «Русский самовар», на паях с Михаилом Барышниковым принадлежавший Бродскому и сохраняющий колорит бывания там поэта. Почему бы не обустроить тихий уголок, где после экскурсии можно присесть за чашечкой кофе с напёрстком ликера и поразмышлять о вечном…
Новые современные экспонаты уже наполняют пространство «Полутора комнат». Вот золочёная голова поэта работы скульптора Свердлова (оригинал хранится в библиотеке конгресса США).
Утратит ли квартира неповторимые запахи, колорит коммунального рая? Очень надеюсь на самое бережное отношение к деталям. Впереди два года. Терпеливо будем ждать результат! Расстаёмся до мая 2020 года, аккурат до 80-летия Иосифа Бродского.