Неизвестная война

Осенью 1919 года Архангельск покинули последние английские солдаты, а уже 20 февраля 1920 года в город вошли красные. Таким образом, совсем скоро можно отмечать два важных для нас юбилея — окончание иностранной интервенции и окончание Гражданской войны на Севере. Только вот вопрос — как их отмечать. К чьим могилам возлагать цветы, к каким обелискам, и кто прав, кто виноват. Архангельский краевед Владимир Станулевич предлагает попробовать взглянуть на события столетней давности объективно.

Владимир Станулевич,

Архангельский краевед, журналист

Евгений Тенетов: Владимир, сходу спрошу, если отмечать 100 лет окончания Гражданской войны на Севере, кому возлагать цветы?

Владимир Станулевич: К могилам должен быть христианский подход — все погребения нужно уважать. Сохранившиеся в области красноармейские захоронения заросли травой. Местные власти с 1990-х как бы в ступоре — ухаживать за ними, или это коммунистическая идеология, за которую осудят. Решили не обращать внимания. Белых захоронений нет, они при советской власти уничтожались. И у красных братские могилы, а белые несли погибших на кладбище.

Тенетов: Вот почитаемый всеми сказочник Степан Писахов. Какие он частушки пропагандистские писал для белых и катался с пропагандистскими выступлениями на бронепоезде «Врангель». Не разобрался?

Станулевич: Насчет разобрался или не разобрался. Только сейчас мы начинаем понимать значение распада СССР, распад единого культурного, экономического, национального пространства с перспективой войны по окраинам — Абхазия, Приднестровье, две Чеченских войны, Донбасс, Южная Осетия, что еще дальше будет… Кто это понимал в 1991 году? Англичане вроде несли порядок, но само их появление привело к Гражданской войне со всеми ужасами.

Тенетов: Население города радовалось интервентам…

Станулевич: Не совсем так. Архангельск как порт, перевалочная база вооружений в значительной степени был городом рабочим. Плюс рабочие лесопильных заводов. Радовалась городская «тусовка», чиновники, торговцы, собственники национализированных предприятий. И люди, которые думали, что американцы и англичане — это порядок.

Тенетов: Голод начинался…

Станулевич: На съездах Советов уже говорилось, что «мы голодаем». На неурожайном Севере не было продовольствия, а Совнарком слал телеграммы «срочно пришлите голодающему Петрограду эшелон продовольствия». Почему так легко пала Советская власть в Архангельске? Складывается впечатление, что губернские власти понимали, что голодную губернию они не удержат, а расстреливать своих врагов никто еще не был готов.

Тенетов: Ну хорошо. Полтора года власть была у белогвардейцев. За это время не случилось же голода¸ кормили как-то город?

Станулевич: Действительно, мы, пишет англичанин, устанавливаем на следующий месяц курс северного рубля на 20% ниже в связи с тем, что лес в Англию не отгружается, нет рабочих. Что в портах Белого моря скопилось два миллиона балансов, а баланс — это четыре кубометра пиломатериалов, и в течение лета 1919 года их необходимо отгрузить. Иначе снова снизим курс или вообще прекратим помощь. 

Белые оказались плохими партнерами по бизнесу, и англичане стали наводить мосты с большевиками, что закончилось созданием Совнаркомом в 1921 году Северолеса, наладившего поставки леса в Англию и Европу. И ГУЛАГ с его специализацией на лесе был создан как валютный цех страны, для поставок древесины на экспорт.

Тенетов: Гражданская война на Севере неизвестна толком даже с точки зрения советского мифа. Причем если о Гражданской войне на юге или востоке России фильмы снимали, а о нас ничего. У нас как будто периферийный эпизод.

Станулевич: Появление вроде бы культурных англичан открыло двери ужасам Гражданской войны. 15–25 тысяч населения погибло от завезенного к нам на американском военном транспорте гриппа-«испанки». Есть трогательные до слез свидетельства австралийского врача, он вспоминает деревню в Кургомени, где в избах лежали живые вперемешку с мертвыми. Вспоминает девятилетнюю девочку, которая, шатаясь, пыталась согреть чай для умирающих родителей.

А Пинежский уездный съезд советов обсуждал доклад председателя, что священники бежали, отпевать умерших некому, десятки гробов у церквей стоят незахороненные.

Есть деревня Усть-Поча в Пинежском районе, на которую за три дня в мае 1919 года обрушилось около пяти тысяч белых снарядов, в том числе 200 химических английских. Англичане завезли 50 000 единиц химического оружия с новым газом — адамситом — и испытывали его на Севере.

Самый ужас Гражданской войны — это ожесточение всех против всех, «брат на брата». Животная злоба вырывалась из людей, нужно было добить того, кого считали врагом, до смерти, договориться было невозможно. На Пинеге, Печоре родственники топили родственников живыми в проруби.

Многие последующие события XX века в России были предопределены жестокостью Гражданской войны. Почему люди терпели сталинские репрессии, даже одобряли их? Потому что на их памяти были ужасы Гражданской войны, и за относительный мир и порядок они готовы были заплатить очень высокую цену.

Большевики с задачей сохранить страну справились и продолжили дело Романовых в смысле расширения и укрепления России. Да, страшной ценой, но цена была определена в феврале 1917 года и была неизбежной. Как Гитлер, неизбежно созданный после революции 1917 года — чтобы предотвратить распространение коммунизма.

Тенетов: Какие выводы «на сейчас» ?

Станулевич: Сейчас надо вспомнить февраль 1917 года и категорически не допустить революции и Гражданской войны. Всех, кто призывает к Гражданской войне по любой, даже кажущейся справедливой, причине, надо безжалостно преследовать. Устранять разрывы между бедностью и богатством непонятного для многих происхождения. Разрывы между частями страны, когда Дальнему Востоку выгоднее работать с Китаем, а не с центром своей страны. Всё это требует экономических реформ при сохранении сильной центральной власти. Китай пошел этим путем, и результат налицо.

Горбачевскую перестройку, когда демократизация, запущенная раньше реформ, разрушила Центр, страну и перекрыла путь настоящим экономическим реформам, мы уже проходили. Надо быть идиотом, чтобы наступить снова на те же грабли. +