Евгений Водолазкин.
Нужно смотреть на другие страны, чтобы лучше понять свою

Как вам кажется, русский роман выделяется в общем литературном контексте, как, например, скандинавский или английский роман? Вот по ярмарке очень чувствуется, что такое скандинавский роман. Подходишь к книжному лотку, а там норвежский суицид, здесь датская депрессия, шведская тоска и всё в этом духе. Есть в мире маркеры современного русского романа?

Я с большим сожалением буду самокритичным, я имею отношение к русскому роману. Интереса, который перехлёстывает через край — такого к русскому роману в мире нет. Да, у нас есть несколько авторов, которые существуют на уровне среднего интереса. Это несравнимо с интересом к творчеству Франзена или Барнса, их любят и продают огромными тиражами, тиражи наших писателей не очень велики. 

Евгений Германович 
Водолазкин 

(21 февраля 1964, Киев) — русский писатель и литературовед. 

• Доктор филологических наук (2000), тема диссертации: «Всемирная история в литературе Древней Руси (на материале хронографического и палейного повествования XI—XV вв.)». 
• Член редколлегии журнала «Русская литература». Главный редактор альманаха «Текст и традиция», издающегося Пушкинским Домом совместно с музеем-усадьбой «Ясная Поляна».
• По версии газеты Guardian, роман Евгения Водолазкина «Лавр» вошёл в топ-10 лучших книг мировой литературы о Боге.
• В рейтинге лучших русских писателей, опубликованном изданием Russia Beyond the Headlines, занял 25-е место (самое высокое среди ныне живущих авторов).

Русские интересны только тогда, когда они пишут о своём и по-своему. Когда они начинают идти в русле мировых трендов — это выглядит провинциально, задворками Европы, Америки. Нам нужно не стесняться писать о своём, по-своему, с учётом опыта западных коллег, конечно. Нет ничего хуже замыкания в себе. Для чего обычно ходят люди за три моря? Для того, чтобы понять собственную землю. 

У меня есть юмористический рассказ, в нём упоминается французский историк Фернан Бродель, который посылал своего ученика из Парижа в Лондон на учёбу и сказал: «Уж я не знаю, поймёте ли вы Англию, но Францию вы поймёте точно». Нужно смотреть на другие страны, чтобы лучше понять свою. Лучше ориентироваться на себя, но знать опыт зарубежных коллег. 

Если вы, что-то хотите узнать о России — читайте русскую литературу — в ней нет пропаганды

Когда я бываю за границей, я говорю:  «Закройте интернет, выключите телевизор, выбросьте газеты. Если вы что-то хотите узнать о России — читайте русскую литературу — в ней нет пропаганды, это ещё свободная зона, её не коснулась цензура». Литература — продукт внутреннего употребления. Мы пишем наши вещи не для того, чтобы понравиться другим, а для того, чтобы понять, что тут происходит. На Западе всё больше начинают ценить наши тексты. Я ощущаю доброжелательное отношение к переводам своих романов. Одна американская семья прочитала моего «Лавра» и перешла в православие.

Серьезно?

Да, я сам не рассчитывал на такой эффект. На меня это произвело сильное впечатление. Они относятся к нам доброжелательно. Недавно в Польше была конференция, более 90 участников, которые рассматривали мои тексты, это было квалифицированно. Я не чувствовал злобы, предвзятости, меня тронуло внимательное и уважительное отношение зарубежных коллег. Я думаю, в нынешнее время литература — лучший посол мира. Отношения должны восстанавливаться. Мы нужны друг другу. Европейская цивилизация становится всё меньше и менее влиятельной. Всё меняется, а нам есть что предложить Европе для восстановления её корней.

Кстати, упомянутый вами Фернан Бродель сказал как-то, что мир в XVII веке существовал между Архангельском и Лиссабоном.

Да, это точное замечание. Связи были очень обширными. В «Лавре» я описывал травы, и эти описания я взял из древнерусских лечебников. Но эти лечебники — перевод с немецкого, иногда не очень точный. Если взять христианские исторические сочинения, не античные, которые существовали в европейской культуре, христианская хроника — это Европа заимствовала у Византии. +