Фёдоров и Крузенштерн. «Постоянство веселья и грязи»

Потом были эпизодические песни на стихи Александра Введенского и Константина Вагинова. Да и вся эта дружба с «младообэриутами» Анри Волохонским и Алексеем Хвостенко только подчеркивала истинные корни «АукцЫона». Но непосредственно к Хармсу Федоров так и не обратился, хотя это казалось не только ожидаемым, но и логичным. Может быть поэтому и не обратился, потому что, логика — враг любого уважающего себя абсурдиста.

Но вот весной сего года вышел альбом Леонида Фёдорова и израильской группы «Крузенштерн и пароход», написанный полностью на тексты Даниила Хармса — «Постоянство веселья и грязи». И, что интересно, в официальном пресс-релизе Фёдоров как бы оправдывается, мол, инициатива исходила от израильского музыканта Игоря Крутоголова, лидера группы «Крузенштерн и пароход». В итоге получилось так: четыре песни написал Крутоголов, четыре — Федоров и четыре — вместе. Вообще, считается что ОБЭРИУтов в России поют мало, хотя, если подумать, то получается, что мало, но правильно. Еще в начале 1960-х Александр Галич спел хармсовское детское стихотворение «Из дома вышел человек», неожиданно ставшее реквиемом по жертвам сталинского террора. Потом были ранние альбомы «Аквариума» совершенно обэриутского настроения, о чем писал Андрей Вознесенский.

Да и вообще влияние ОБЭРИУтов на поэтику русского рока невозможно переоценить: это и Мамонов и тот же «АукцЫон» и «Вежливый Отказ» и НОМ и «Странные Игры», даже Егор Летов, считавший себя учеником Введенского и посвятивший ему альбом «Прыг-Скок». А потом была прекрасная запись питерского композитора Александра Маноцкова «Пели», где стихи Хармса превращались в прекрасные лирические баллады. И вот теперь Фёдоров с «Постоянством веселья и грязи». Почему именно сейчас он созрел до песен на стихи великого абсурдиста?

Сам Леонид Фёдоров в комментарии для Новой Газеты объясняет это так: «Степень абсурда в российской жизни нисколько не уменьшилась со времен Хармса», — говорит Федоров. — Они были очень яркие люди, а Хармс вообще поп-звезда в сегодняшнем понимании. Помню, как еще в восьмидесятые мы шли с Олегом Гаркушей по Невскому, и я понимал, что, если мы где-нибудь задержимся дольше, чем на три минуты, нас сразу будут винтить. Просто за его внешний вид. Думаю, то же самое было и с Хармсом. Есть люди, которым невозможно скрыться в толпе, их видно из далека». +

Полка меломана