Стрит-фото и решающий момент

Егор Япэрэ: Иван, для начала вводный вопрос: ты давал комментарий для интернет-журнала OUTOF, где сказал, что большинство людей не понимает, что такое стрит-фотография, они считают, что это простые снимки города. Что же представляет собой стрит?

Иван Митюшёв: Стрит для меня не просто фотография города, это подход к фотографии. Кстати, это может быть не только город, а просто место обитания человека. Это может быть даже какое-либо помещение. Стрит — это где есть цвет, свет, композиция и, самое главное, решающий момент, который выявил основатель жанра Анри Картье-Брессон. Решающий момент — это когда все друг с другом совпало: композиция, цвет, свет, атмосфера и сюжет.

Если в целом, то стрит — это про людей. В моих фото людям отводится ключевая композиционная или эмоциональная роль. Это может быть и простой снимок города, но стрит-фотограф при этом остановлен на человеке. Если человека нет как такового, но что-то о нём должно говорить.

Егор: В Киеве есть фотограф Валентин Христич. Он занимается проектом «Вставай и снимай» и называет свое творчество коммуникативной уличной фотографией: подходит к случайным прохожим, затевает разговор, в ходе которого делает их фото. Это тоже стрит?

Иван М.: Знаю его. Забавно у него получается, но что это за стрит, когда ты спрашиваешь разрешения и договариваешься с человеком о съемке? Это получается не стрит, а просто портретная съемка в городских условиях.

Егор: Можно сказать, что ты не договариваешься, но подглядываешь за людьми?

Иван М.: Нет, подглядывание нечестно по отношению к тому, кого фотографирую. Стараюсь делать все открыто, только без общения (смеются)

Егор: Как в таком случае прохожие реагируют на твою камеру?

Иван М.: Чаще всего прохожие не замечают или игнорируют меня. Но бывают разные случаи.

Иван Лягачёв: Откуда появилось желание быть стрит-фотографом? Чем ты вдохновлялся, когда делал ранние работы?

Иван М.: Я не люблю называть свои фотографии работами, потому что я не совершал работу. В моем понимании работа — это когда я что-то делал, преодолевал. Фотография же идет по кайфу.

Первая камера у меня появилась в классе четвертом. Это была обычная «мыльница», на которую я фотографировал все что ни попадя. На то время у меня не было интернета, и я жил в таком информационном вакууме, поэтому приходилось своими силами узнавать все тонкости фотографии. Тогда же я снимал то, что и все остальные: природу, друзей и подобное. Когда стал студентом, я увидел, что фото — очень большое поле для творчества, гораздо больше, чем я представлял.

Егор: То есть ты снимал стрит, но не знал, что это стрит?

Иван М.: Да. Я к тому же не был готов ходить в студию, не был готов снимать портреты, а улица — самое доступное место. К тому же в стрите ты будто бы находишься в тени. Мне это близко, не люблю большое внимание к себе.

Это коммерчески невыгодный жанр. Заработка ноль, поэтому, когда я начинал, у многих фотографов к стриту никакого интереса не было. Стоит понимать, что тут я говорю про Архангельск, и я не погружён в «тусовку», может, кто-то снимает и снимал.

Егор: А как ты делаешь такие кадры? Сидишь в засаде и выжидаешь нужный момент или делаешь серию за прогулку, а потом отбираешь нужные фото?

Иван М.: По-разному. У меня с собой в любое время есть камера, будь то зеркальная или в телефоне. Бывает, что я просто иду, вижу отличный кадр и стараюсь поймать этот момент. А еще иногда бывает так, что вижу классный кадр, а я в это время, например, за рулем. Вокруг тебя мелькают потрясающие перспективные фото, а ты думаешь: «Блин, как так? Почему я сейчас здесь?»

Егор: Как преодолеваешь творческие кризисы?

Иван М.: Бывает, что поменяю объектив, и все проходит. Другой объектив, другая техника — иной взгляд на вещи. Смена жанра часто помогает, но стрит — это настолько большой жанр, что не дает тебе отдохнуть. Когда бы ты ни вышел на улицу, всегда будет что-то новое.

На сегодняшний день у меня стагнация. Есть такая штука, что я копирую сам себя, а вот последняя фотосессия, где при обработке применил эффект ­негатива, — попытка сделать что-то новое и оригинальное.

Иван Л.: Любой творческий процесс — это переход от одной боли к другой?

Иван М.: Да. Вообще, любая творческая боль и ее преодоление — выход из кризиса и переход на новый уровень. Только боль должна быть творческая, не материальная (смеются).

Егор: Ты сказал, что копируешь сам себя. Это как?

Иван М.: Я думаю, что у меня уже есть свой узнаваемый стиль, и это плохо. Любой выработанный стиль, по которому узнают — это всегда шаблон и границы, в пределах которых ты и снимаешь.

В случае с Кариной был некоторый концепт, который продумывался до съемки. Бывают съемки, когда я стараюсь ничуть не заморачиваться. Поставил выдержку, настроил диафрагму, вспышку в руки, а дальше абсолютное творчество. Классно, когда новые нестандартные условия, техника и знание принципов ее работы заставляют тебя экспериментировать и выходить за рамки шаблонов.

Иван Л.: И вот сразу же вопрос: коммерция убивает искусство?

Иван М.: Это в зависимости от личного подхода. Когда у тебя куча съемок, и ты не успеваешь обрабатывать и просто отправляешь заказчику, то творчества тут особого и нет. Но когда у тебя есть выбор, что снимать, как снимать и есть диалог с заказчиком, то почему нет?